У церковников больше нет аргументов в поддержку своей правоты, когда их уличают в лживости и лицемерии кроме как утверждать то, что здравый смысл есть не что иное как дьявол, а критическую здравую оценку их сомнительной деятельности они причисляют к дьявольскому искушению.

Когда кто-то из паствы начинает сомневаться в правдивости религиозных догм у церковников принято называть эти проблески здравого смысла дьявольским искушением. Причем, настоящие проступки косвенно религиозными деятелями «поощряются» и «провоцируются» (посты, запреты, направленные на формирования у обывателя чувства запретного плода) иначе не было бы грешников, не было бы желающих покаяться, не было бы в конечном счете паствы. 
Слепое следование абсурдным религиозным предписаниям у верующих церковники называют испытанием верой, а я бы от себя еще добавил – верность своей наивности и глупости, подобно принудительному удерживании себя в состоянии детства, когда еще отсутствует у человека критическое мышление. 

Церковь, с тех пор как она стала самостоятельным институтом, неотделима от государства,  церковь -  государство в государстве, даже, скорее, государство над государством и задача этого института держать свою паству в узде, управлять ей, есть ее.